615 • 
Юрий Грымов — руководитель московского драматического театра «Модерн», создатель ряда спектаклей на главных сценах страны, постановщик таких кинокартин, как «Му-му», «Три сестры», «Казус Кукоцкого» и «Анна Каренина. Интимный дневник». Многие знают режиссёра по работе над культовыми клипами отечественных звёзд: Олега Газманова, Аллы Пугачёвой, Дмитрия Маликова, Витаса и группы Uma2urman.
Художник поговорил с ведущими шоу «Утро на семи холмах» Татьяной Борисовой и Юрием Гурьяновым о Нюрнбергском процессе, разнице между кино и театром, покупке прав на роман Пауло Коэльо и многом другом в эфире «Радио 7».
— Юрий Вячеславович, расскажите, как для вас начался новый театральный сезон?
— С премьеры спектакля «Цветы нам не нужны». Три года я готовился к постановке, изучал тему. Тему очень важную и страшную. Фашизм. Наш спектакль посвящён Нюрнбергскому процессу и другим важным событиям истории, охватывающим период с 1946 по 1966 год. Как оказалось, всё, что я знал до этого, было абсолютно поверхностным.
— Как такую сложную и важную тему вам удалось перенести на театральные подмостки?
— Только театр на это и способен. Кино превратилось в фастфуд: поел, выплюнул. И неизбежное расстройство желудка после. А театр может себе позволить говорить серьёзно. Потому что у него есть зритель, готовый думать, а не потреблять.
— Вы имеете ввиду образовательный посыл, который несёт в себе постановка?
— Совершенно верно. Сейчас у нас с успехом идёт трилогия «Антихрист и Христос»: «Пётр I», «Леонардо да Винчи» и «Иуда». В этих спектаклях хватает пищи для ума. Но, говоря о постановке «Цветы нам не нужны», важно отметить, что она посвящена не только Нюрнбергскому процессу. Сам трибунал занимает минут 15. Потом зритель видит 20 лет жизни заключённых в тюрьме Шпандау. Эти люди — верхушка СС, Гитлерюгенд, «цвет нации».
Я никогда не зазываю публику в театр «Модерн». Кто захочет — и так придёт. Но сейчас я хочу сказать: приводите детей! Пусть они посмотрят, пусть прочувствуют эту грань, черту, перейдя которую, перестаёшь быть человеком. Ведь верхушка НСДАП (национал-социалистическая немецкая рабочая партия) — люди интеллигентные и умные. И вместе с тем нелюди. Их целью, как и у Гитлера, был не просто захват Советского Союза, а полное уничтожение евреев. И им почти это удалось: восемь с половиной миллионов евреев было в Европе. Из них было убито шесть с половиной миллионов.
— Ваши спектакли славятся музыкальным сопровождением. Чем удивит зрителя новая постановка?
— В спектакле «Цветы нам не нужны» звучат все главные хиты двадцатилетия. С 46-го по 66-ой год. Например, культовая композиция группы The Rolling Stones, которой заканчивается постановка. Главный эсэсовский преступник выходит на свободу и говорит, что его ждут шестидесятые. Никто не раскаялся. Занавес.
— Юрий Вячеславович, тема постановки требует внимательного исторической похода, достоверности. Вы привлекали специалистов для реализации проекта?
— Конечно! Мы следим за достоверностью всех спектаклей, которые выпускаем в «Модерне». На «Петра I» приходили очень серьёзные историки, и все остались в полном восторге, ведь это первый спектакль, где честно говорят про императора. Он показан не сказочным героем, а живым человеком. За годы правления он сделал много как прекрасного, так и ужасного. Он первый, кто объединил церковь и государство, назвал себя патриархом.
И над «Цветы нам не нужны» шла мощная работа: мы изучали архивы, дневники. Я даже нашёл охранника, который охранял Гесса. Он нас потрясающе консультировал по военному костюму. Ведь этих преступников по два месяца охраняли несколько стран: Россия, Америка, Франция, Англия. Военная амуниция — штука непростая и требующая особого внимания.
— Хочется отметить злободневность и актуальность ваших постановок, включая спектакль «Цветы нам не нужны». Вы тем самым высказываете личную позицию?
— Театр — это всегда высказывание. Я считаю, русский театр — это абсолютно святое место. Почему говорят «служили»? Служат в армии, в церкви и в театре. Быть актёром — непростая профессия. Это не просто кривляния и заучивание текста. Артисты живут на сцене. У них совершенно другой образ мышления. Мы играем 36 спектаклей в месяц: человек один день в детском спектакле прыгает зайчиком, а на следующий день он — Пьер Безухов. Это колоссальная работа! Для меня театр сравним с жёлтым сигналом светофора: зелёный и красный — это конкретика. Это, к сожалению, сегодняшнее телевидение. Всё просто, всё понятно. А театр — это магия, загадка, метаморфоза.
— Актёры, бесспорно, удивительные люди. Чем они впечатляют вас как руководителя?
— Самоотверженностью. Представьте: идёт спектакль «Пётр I». Я сижу на балконе. Вдруг где-то минут за 15 до конца я вижу Юру Анпилогова, который играет главную роль, и думаю: какой-то он странный. Вдруг на сцене появляется слуга Петра. Что за самодеятельность, его не должно было быть в этой сцене! Смотрю, появляется костыль: Юра, весь потный, уже 15 минут на сцене с переломом ноги в двух местах, потому что он при переодевании запутался в ночной рубашке. И ведь он доиграл спектакль!
— Каким должен быть настоящий режиссёр?
— Я думаю, что этой профессии практически невозможно научиться. Начинающие режиссёры меня часто просят посоветовать какую-нибудь книгу. Я всегда отвечаю: не читайте учебники по режиссуре. Лучше прочитайте медленно, вдумчиво «Войну и Мир» — там есть всё, что нужно.
— Почему нельзя опаздывать в театр?
— Зрителю не стоит прибегать на спектакль за пять минут до начала, это глупость. Вы лишаете себя удовольствия. Приходите за полчаса, угоститесь в буфете. Погуляйте по фойе, у нас сейчас живопись выставляется. Зайдите в нашу библиотеку. Не надо забегать с третьим звонком, после него мы в зал не пускаем.
— Правда ли, что Пауло Коэльо продал вам права на роман «Вероника решает умереть»?
— Продал — это громко сказано. Он согласился отдать права за чисто символическую плату. Агент Коэльо сказал, что спектакль должен делать Грымов, только тогда он отдаст права. Надеюсь, в следующем году мы начнём репетировать. Это будет открытие следующего сезона.
— Почему выбрали именно это произведение?
— Из всех книг, которые написал Коэльо, мне больше всего нравится именно эта. В ней есть коллективная терапия. Женщина, которая стоит на грани принятия решений: в семейных отношениях, человеческих, профессиональных. Мне кажется, эта терапия сегодня всем нам нужна.
— Молодые актёры могут рассчитывать на роль первого плана в ваших постановках?
— Да. Мы часто берём двух-трёх молодых актёров в новый сезон. И в этом году такие есть. Но я беру их не для массовки, хотя мы и там задействуем всех заслуженных. Молодой актёр должен прийти и в первые полгода обязательно получить главную или хотя бы заметную роль. Мне рабы не нужны. Он сам себя съест, а потом и меня съест. Вот Богдан Щукин, абсолютно гениальный актёр. Закончил институт и сразу же получил у меня роль Курта Кобейна в «Нирване». Обалденно играет!
