Просматривая в очередной раз цитаты, опубликованные на странице ВК Литературный Краснодар, задержала взгляд на нескольких строчках:
Марина Цветаева
Борису Пастернаку
Рас-стояние: версты, мили…
Нас рас-ставили, рас-садили,
Интересно, почему Цветаева посвящает Пастернаку такие строки? У них что, роман был? - пронеслось у меня в голове и далее я прочитала стихотворение до конца.
...Чтобы тихо себя вели
По двум разным концам земли.
Рас-стояние: версты, дали…
Нас расклеили, распаяли,
В две руки развели, распяв,
И не знали, что это — сплав
Вдохновений и сухожилий…
Не рассорили — рассорили,
Расслоили…
Стена да ров.
Расселили нас как орлов-
Заговорщиков: версты, дали…
Не расстроили — растеряли.
По трущобам земных широт
Рассовали нас как сирот.
Который уж, ну который — март?!
Разбили нас — как колоду карт!
24 марта 1925
Почему-то стихотворение не выходило из головы.
«Рас-стояние: версты, мили...»
Ощущалась какая-то особенная связь между знаменитой поэтессой и Борисом Пастернаком, автором одного из моих любимейших произведений – романа «Доктор Живаго».
Препятствия, разлука... Они что, любили друг друга?
Конечно же, захотелось узнать ответы на свои вопросы и как-то прояснить ситуацию.
Что бы мы делали без такого удобного источника информации, как Интернет! Набрав в поисковой строке «Отношения Цветаевой и Пастернака» погрузилась в удивительную историю, охватившую 13 лет «заочных, заоблачных отношений, ставших негаснущим пламенем вдохновения, желанием восхищать друг друга, внутренним мотором творчества, защитой от давящей нелепости быта, от непонятности, обид, разочарований».
Как оказалось, Марина Цветаева переписывалась с Пастернаком на протяжении 13 лет. Причем в течение этого времени «в их отношениях происходили значительные метаморфозы. Стремление к неразрывной дружбе переходило в страсть, жажда творческой близости воспаряла к мечте о совместной жизни. Грандиозный эпистолярный роман то казался лишь эфемерным полетом фантазии, то, похоже, был близок к вполне реальному осуществлению».
Они строили планы встреч вдохновенно, горячо продумывали их, поэтому поневоле удивляешься их несбыточности. «Два раза не заметили друг друга в Москве, дважды разминулись в Берлине, не встретились, долго обговаривая желанное свидание, летом 1925 года в Веймаре, городе Гёте, обожаемом обоими...».
Прочитав массу интересных фактов о том, как зародились такие необычные отношения, выделила для себя основные моменты, с которыми хотелось бы поделиться.
«Пастернак был лучшим из адресатов, с которым Марина могла говорить, как с самой собой. Она воспринимала его как своего двойника и была уверена, что он понимает и ценит все тонкости ее поэтического языка.
О по каким морям и городам
Тебя искать?
(Незримого — незрячей!)
Я проводы вверяю проводам,
И в телеграфный столб упершись — плачу.
По сравнению с Цветаевой Пастернак был гораздо скупее и сдержаннее в эмоциях. Марина же — засыпала его письмами, убеждая, что она — идеальная пара, оторванная от него волею судьбы. Она уверяла его и себя, что они могут быть счастливы: "Борис, Борис, как бы мы с тобой были счастливы — и в Москве, и в Веймаре, и в Праге, и на этом свете, и, особенно, на том, который уже весь в нас".
Бурные и совершенно эфемерные мечты о совместной жизни, без каких-либо практических планов — где жить, каким образом оторваться от реальности? Ведь у каждого семья, дети, они разделены границей, которую с каждым годом все труднее преодолеть? Изначально эти планы были предназначены лишь для существования в ее фантазиях:
Да, в другой жизни — наверняка:
Дай мне руку — на весь тот свет!
Здесь — мои обе заняты.
Их переписка достигла апогея в 1926 году. Цветаева написала об этом: "Летом 26 года Борис безумно рванулся ко мне, хотел приехать - я о т в е л а: не хотела всеобщей катастрофы".
Более ста писем... Это удивительная история Любви, Дружбы и Содружества, отраженная в письмах, прозе, критических заметках».
Вот что пишет Ариадна Эфрон (дочь Марины Цветаевой) на Страницах воспоминаний.
«Отношения, завязавшиеся между обоими поэтами, не имели и не имеют себе подобных - они уникальны. Два человека - он и она! равновозрастных, равномощных во врождённом и избранном поэтическом призвании, равноязыких, живущих бок о бок в одно и то же время, в одном и том же городе и в нём эпизодически встречающихся, обретают друг друга лишь в непоправимой разлуке, лишь в письмах и стихах, как в самом крепком из земных объятий!
Это была настоящая дружба, подлинное содружество и истинная любовь, и письма, вместившие их, являют собой не только подробную и настежь распахнутую историю отношений, дел, дней самих писавших, но и автопортреты их, без прикрас и искажений».
Мне захотелось найти и прочесть эту уникальную переписку. И тут я опять была удивлена.
Оказалось, что письма Цветаевой к Пастернаку (как я уже упоминала, их было более ста) пропали в годы войны при необычных обстоятельствах... Однако еще до этой утраты с восемнадцати из них были сняты копии. Три письма сохранились в оригинале. Кроме того, Марина Цветаева многое писала начерно в своих тетрадях, и это дало возможность уточнить текст отдельных писем, посланных ею Пастернаку летом 1926 года.
Причем, согласно последней воле дочери Марины Цветаевой – Ариадны, эти письма могут быть опубликованы не раньше середины XXI века.
Узнав все эти любопытные факты, я нашла переписку Цветаевой и Пастернака, точнее, письма, которые удалось восстановить и опубликовать, и с огромным интересом приступила к чтению («Марина Цветаева, Борис Пастернак. Души начинают видеть: Письма 1922-1936 годов»). Рекомендую книгу всем неравнодушным читателям, ведь с каждым прочитанным письмом перед ними будет открываться мир чувств и переживаний, вся жизнь двух творческих людей, полная надежд, тревог, волнений и раздумий.
Несколько лет переписки, а как разительна перемена в отношениях Цветаевой и Пастернака! Лучше всего об этом скажут их обращения друг к другу в письмах, приведенные в хронологическом порядке:
Дорогая Марина Ивановна!
Дорогой Пастернак!
Именно так они начинают свои письма в начале переписки.
И уже дальше.
Дорогая моя!
Мой дорогой друг!
Моя родная, моя родная!
Борис, родной!
Борюшка!
А вот уже накал в их отношениях.
Марина, золотой мой друг, изумительное, сверхъестественно родное предназначенье, утренняя дымящаяся моя душа, Марина, моя мученица, моя жалость, Марина!
Борис, что ты со мной делаешь!
Только обращения, но как много они несут в себе!
Слова Марины Цветаевой, которые она пишет в порыве Пастернаку.
«Всё меня отшвыривает, Б.П., к Вам на грудь, к Вам - в грудь. Вас многие будут любить, и Вы будете знаменитым поэтом - дело не в том! Никогда и ни в ком Вы так не прозвучите, я читаю Ваши умыслы...
...Наши жизни похожи, я тоже люблю тех, с кем живу, но это – доля...
...Б.П., когда мы встретимся? Встретимся ли? Дай мне руку на весь тот свет, здесь мои обе – заняты!»
Переписка Цветаевой и Пастернака наполнена не только «тоской и желанием встретиться». Они делятся творческими планами, идеями, помогают друг другу в решении возникающих трудностей.
При этом мы узнаем исторические факты того времени, знакомимся с бытом, нравами и привычками людей, живущих в разных странах, но сердцем находящихся рядом друг с другом.
В процессе чтения вы убедитесь, что «эпистолярный роман Бориса Леонидовича Пастернака и Марины Ивановны Цветаевой давно канул в прошлое, но остались великие произведения, рожденные этими мгновениями».
И тогда невольно зададите себе вопрос: «Не в этом ли и есть великая сила Любви?!!!»
Казалось бы, ничем не примечательные строки:
Марина Цветаева
Борису Пастернаку
Рас-стояние: версты, мили…
Нас рас-ставили, рас-садили,
А в них целая жизнь...
Главное - не пропустить и распознать слова, предназначенные именно тебе.
Рогачева Мария, г. Краснодар
P.S. На фотографии представлен созданный знаменитым скульптором Зурабом Церетели диптих - два памятника, один из которых изображает Марину Цветаеву, другой - Бориса Пастернака. Оба поэта запечатлены сидящими на скамейках, при этом Пастернак смотрит в сторону Цветаевой. По словам Церетели, на двойной памятник его вдохновила переписка поэтов.
52